Парк культуры и отдыха - Иван Петров

Я ухмыльнулся, прошел мимо нее за кусты, сделав круг, и вернулся, торжественно держа в руках фляжку, которую достал из заднего кармана джинсов.

– Держи.

– А мне?! Про меня ты забыл?! – возмущенно завопила Лизка.

Я показал ей на корзинку:

– Придется пока ограничиться тем, что мы взяли из дома.

– Не хочу бутерброды, хочу бананов, – надулась Лизка и села рядом с мамой.

Из леса вдруг метнулась крупная тень, накрыла корзинку и вместе с ней взлетела на ближайшую ель.

– Твою мать! – хором выругались мы с Мартой.

Шимпанзе сидел довольно низко и, ничуть не смущаясь нашего присутствия, с интересом перебирал содержимое корзинки.

– Можешь его застрелить? – спросила Лизка, гневно разглядывая наглую тварь.

– Ты же не хотела есть, – сварливо напомнила ей Марта.

– Стрелять в шимпанзе и вообще ссориться с ними мы не будем. Обезьяний остров – наше единственное убежище, – объяснил я Лизке.

– А чего они нашу еду воруют! – возмущенно закричала дочка и стала прыгать под елкой, кривляясь и размахивая руками.

Обезьяна с готовностью приняла игру, спустившись на ветку вниз, а потом повисла ней, размахивая корзинкой прямо перед носом у Лизки.

Лизка, конечно, стала прыгать внизу пуще прежнего и даже попробовала вскарабкаться на елку, но неудачно.

Обезьяна совершенно по-человечески захихикала, наблюдая за потугами Лизки забрать корзинку. Потом она вернулась на верхнюю ветку, порылась в корзинке и швырнула оттуда пачку крекеров.

– Папа, она издевается, – догадалась Лизка.

– Ты ешь, что дают, – посоветовала Марта, бережно подбирая пачку.

– Вот еще! Не собираюсь я есть подачки от каких-то обезьян, – снова надулась Лизка, забралась в лодку, отвернувшись от нас и от шимпанзе.

Марта сделала большой глоток из фляги, закусила крекером, а потом свернула пачку и убрала ее себе в сумку. Сумку она положила на траву рядом с собой.

– Я бы тебе посоветовал…, – начал было я, но Марта уже сама догадалась и повесила сумку себе на плечо.

Обезьяне надоело смотреть на надувшуюся Лизку и она, подхватив корзинку, метнулась в глубину зарослей.

– Бутылка с водой ускакала. А еще бутерброды с ветчиной, контейнер с салатом и четыре йогурта, – грустно перечислила Марта, провожая корзинку взглядом.

Я кивнул, а потом встал:

– Пойду, прогуляюсь. Надо понимать, на каком мы свете. Если что, кричите.

Лизка встрепенулась:

– Папа, можно я с тобой?

– Нет, сиди с мамой.

– Я есть хочу, – хныкнула Лизка.

– Разберемся, – ответил я и ушел.

Заросли тут были очень плотные и колючие, и я с большим трудом прошел несколько десятков метров. А вот наверху все было устроено очень удобно – я видел, как свободно метались там надо мной серые тени, легко перепрыгивая с ветки на ветку.

В глубине острова идти стало чуть проще и я неожиданно быстро вышел в самую его середину, на небольшую опушку. Там стояли в ряд несколько больших, в рост человека, контейнеров, как в супермаркетах. Контейнеры были заполнены бананами, капустой и морковью.

Рядом никого не было и я, вспомнив Лизку, направился к контейнеру с бананами. Я не дошел метров пяти, когда вокруг сначала стало очень шумно, а затем на опушку выскочили десятки обезьян.

Они прыгали в шаге от меня, орали и показывали зубы. Последнее означало высшую степень агрессии – если, конечно, верить документальным фильмам телеканала «Моя планета».

Я сделал осторожный шаг назад и гвалт прекратился. Тогда я снова шагнул вперед и получил шишкой по морде, потом еще и еще.

Пришлось быстро отступать. На краю опушки обезьяны меня не трогали, просто скакали рядом, рассматривали, принюхивались и будто пытались разговаривать.

После небольшой паузы я попробовал разжиться хотя бы морковкой или капустой, но меня не пустили никуда.

Я стоял в тупом оцепенении, не очень понимая, что мне следует делать дальше, когда одна из обезьян, довольно крупный шимпанзе, на моих глазах открыл крышку контейнера и вытащил оттуда огромную связку бананов. Потом он побрел ко мне на трех лапах, с видимым трудом придерживая связку четвертой лапой. Сразу возле меня он остановился, гукнул что-то по-своему и бросил бананы к моим ногам.

Я наклонился и приподнял связку – она была очень тяжелая. Вокруг загукали и застонали, но я не понял, одобрительно или сердито.

Тогда я отломил один банан, аккуратно очистил его наполовину и вернул вожаку. Тот принял угощение и стал его неторопливо есть, в упор разглядывая меня. Остальные тоже принялись таращиться на меня и ради этого даже перестали орать.

Мне стало нехорошо под обстрелом такого количества глаз и я, прижав бананы к груди, начал пятится назад. Обезьяны все также молча смотрели, как я ухожу, и я решил, что все делаю правильно и вроде бы ни с кем не ссорюсь. Тогда я повернулся к ним спиной и полез обратно в заросли, возвращаясь к лодкам.

Мне показалось, что я отсутствовал совсем недолго, но Марта с Лизкой накинулись на меня с упреками, будто меня не было целую вечность.

– Знаешь, как нам было страшно? – возмутилась Лизка, равнодушно отреагировав на связку бананов в моих руках, как будто посылала меня в супермаркет.

Я положил бананы в лодку возле нее и повернулся к Марте.

– Здесь ужас какой-то творился, – сказала она.

– Здесь?!

– Ну, там, на той стороне, – показала она.

Выяснилось, что на той стороне кого-то били, а возможно, даже убивали. Но это была не полиция. Я снова достал связку бананов и протянул ей.

– Там женщины кричали очень страшно, потом мужчины, потом снова женщина, уже одна. И вообще, нам с Лизкой страшно было, ты больше не уходи от нас далеко, – путано объяснила Марта, механически очищая банан и откусывая от него маленькие кусочки.

Я прошел к берегу и посмотрел на ту сторону. Там было пусто и тихо. По водной глади спокойно плыл выводок уток, все уже взрослые и готовые к перелету в теплые края. Возле сетки они взлетели всей стаей, легко перемахнули преграду и приводнились в зарослях совсем рядом со мной.

Конец ознакомительного фрагмента.